79-80 годы, в это время появился следующий круг учеников. Наиболее известные: Саша Крапивкин (Дэвис), Юра Пикалев, Саша Воронков. Доски тогда уже являлись одним из критериев мастерства. Выглядело это, конечно, иначе, чем на аттестациях теперь. В то время с деревом было попроще, все кругом "наше", поэтому, для того, чтобы сдать на пояс надо было разбить не одну - две доски, как сейчас, а существовала система: смотрели сколько тебе лет, сколько весишь, какой год занимаешься, какой пояс имеешь, какого пола и уже в зависимости от этих факторов перед тобой ставилось определенное количество досок определенной толщины. Так что, по сравнению с тем, что было раньше, аттестация на пояса сейчас - в смысле разбития предметов - упрощена. Но это явление временное. Встанем на ноги чуть крепче, и будем усложнять и ужесточать получение очередного пояса. Даже в этом году, по сравнению с прошлым, сдавать было сложнее, а дальше будет еще "хуже". Ведь начиная примерно с 81 -82 года тот, кто получал у нас коричневый пояс практически никогда не проигрывал в кумитэ. Он не обязательно был победителем, но уж проигравшим не был точно.
Толщина досок, конечно же, не выбирается и не выбиралась "на глазок". Приблизительно в 79 году в Школу принесли учебник по сопромату - рассчитать какая доска чего стоит. И оказалось, что для того, чтобы сломать доску на тски, например, разница в прилагаемом усилии в зависимости от влажности составит всего 20-30 килограммов от 800, это если взять пятерку. Согласитесь, разброс невелик. А вскоре Боровков с Дэвисом поехали на кирпичный завод на несколько дней, проверить, а что в этом плане представляют собой кирпичи. И результат оказался мало утешительным. В зависимости оттого, на сколько секунд(!) раньше или позже вынули кирпич, усилие на слом может быть и 400 и 500 и 800 килограммов! То есть, практически, никакой гарантии. Был случай лично у Валерия Юрьевича, когда попался кирпич, который как-то никому не удавалось разбить. Ну ни в какую! Тогда он поставил этот камешек на два других, взял тяжеленный железный лом и грохнул по кирпичу. А тому хоть бы что. Тут, как он говорит: "у меня планка упала, я принялся молотить, что есть силы. Лом согнулся в трех местах, кирпичи, которые были подставкой, раскрошились, а верхний как стоял, так и стоит!" Так что рассказывать о том, что я, мол, легко бью кирпичи можно, но чаше всего это будет значить намного меньше, чем вкладывает в нее говорящий.
Первый турнир Школы прошел в 79 году. Готовили и проводили его с большим воодушевлением, все-таки, победа на официальном соревновании совсем не то, что победа в кумитэ на тренировке. Кто-то выступил неожиданно лучше, чем ожидал от себя, кто-то, наоборот - хуже. Взгляды, следящие за каждым твоим движением, эмоции зрителей, направленные как на твою победу, так и на поражение кого-то отвлекают и не дают собраться, у кого-то вызывают спортивную злость и стимулируют желание победить. Многие из тех, кто выступал на последнем турнире - 15 марта этого года(*), ощутили это и на себе. Интересная история была с наградами. В то время призовые кубки продавались только организациям, по "безналу", а хотелось вручить что-нибудь красивое, праздничное, что будет радовать долго. Тогда В.Боровков поступил проще: заработки позволяли самому купить несколько хрустальных ваз рублей по 200, сделать на них изящные гравировки и выставить в качестве наград победителям. На вопрос, неужели преподавание давало тогда такую прибыль, Валерий Юрьевич открыл секрет, что в то время он работал таксистом в таксопарке на Земледельческой и вот эта работа - при известном мастерстве и давала неплохие деньги. Опять-таки, не последнюю роль в этом сыграло то, что повезло с человеком, который обучал азам ремесла таксиста. Так что умение оказаться за рулем в нужном месте в нужное время позволяло проводить тренировки даже в рабочее время - машина с включенным счетчиком стояла под окнами, денег, заработанных в другое время, было достаточно и на оплату простоев.
|
В 81-82 годы в школе тренировались уже приблизительно человек 150. В основном команда не менялась, приходящие, как правило, оседали надолго. Вот попасть к нам удалось не всем и не всегда. Да и выгоняли тогда достаточно легко, например за пятью пропусками подряд, неважно по какой причине, следовало автоматическое отчисление. Прийти же к нам из другой школы можно было только имея разрешение тамошнего тренера. Собственно, мы и были законодателями этого правила в городе. Сейчас коммерция не дает возможности придерживаться его, «новое время – новые веяния».
В году 83-84, не без помощи медитативных практик, мы вышли на понимание принципа "индивидуальности" техники, когда одно и тоже движение каждый делает уникальным, своим способом. Особенно хорошо это заметно в формах. Был такой показательный случай в 86 году в зале ЛИИЖТа на Московском. В то время проходили первые "смотрины" школ и клубов единоборств города.
Были там Поляков, Барковский (будущий писатель), Цой, Варма, Голицын, по тем временам все - имена! Боровков выставил тогда 29 человек. Каждый из них делал одну и ту же форму, тогда в Школе еще практиковали ката, но пропускали их через себя. Всем же остальным казалось, что формы делают разные. Поляков Толя и говорит - не верю глазам, неужели, они мол, у тебя 29 ката делают, да еще такого уровня?! Боровков и ответил, что вот по Школе так положено. Кинооператоры с телевидения, увидав тот класс, который мы продемонстрировали, на остальных почти и не обращали внимания. Вскоре после этого образовали комиссию при Ленгорисполкоме, которая стала заниматься единоборствами в городе, а по Питеру тогда поползли о нас слухи, как о серьезной внутренней Школе, что собственно и было правдой, но никогда не афишировалось.
|
